P.183
P.181-185
воришь правду и неправду. Правда, что святымъ людямъ повиновались самые камни; но неправда, что у нихъ была казна. Эти люди ничего не имѣли кромѣ души, любящей Бога и ближняго.»
что
Аравитинянъ замолчалъ. А я вспомнилъ, въ пещерѣ Антонія великаго, задолго до прибытія его, выдѣлываемы были ложныя деньги, и подумалъ: не напрасно служка говорилъ, что здѣсь была казна; видно, и въ этой пещерѣ, какъ въ Антоніевой, укрывались бездѣльники и чеканили поддѣльную монету. Если это вѣрно, то пр. Іоаннъ своею нестяжательностію освятилъ сіе мѣсто отца лжи и чадъ его Тубалкаиновъ.
Пока я медлилъ въ укромникѣ Лѣствичника; г. Соловьевъ срисовалъ видъ его (*). Наконецъ, Мы отправились назадъ прежнимъ путемъ и, достигнувъ до скалъ-колоколенъ, спустились въ устье потока. Тутъ лежатъ развалины жилища отшельниковъ. Арабы называютъ ихъ Деръ елХабсъ, что значитъ, монастырь хлѣбный. Онѣ такъ малы и такъ разметаны, что не возможНО было составить понятія о видѣ обители, когда она была цѣла. Отсюда мы поднялись на высокій утесь, окаймляющій глубокое русло потока (*) Смотри его на листѣ 57.
съ правой стороны его, и карабкаясь по крутоярью, взошли на западный хребетъ Ѳолійской долины. Тутъ неожиданно представилась намъ широковатая и ровная котловина межъ горъ, и въ пей у масличной рощи малая обитель во имя Св. Безсребрениковъ, какъ круглая и высокая корзина. Мы спустились къ ней. Садовникъ отперъ намъ церковь. Она весьма бѣдна. Наилучшимъ украшеніемъ ея служитъ малый гранитный камень, вставленный въ сѣверную стѣну, на которомъ перстомъ Божіимъ написаны два прекрасныя деревца. Помолившись въ церквѣ, мы расположились отдохнуть подъ тѣнію масличій и подкрѣпили свои силы, чѣмъ Богъ послалъ. Мѣстоположеніе обители Безсребрениковъ отмѣнно хорошо. Она со всѣхъ сторонъ окружена отвѣсными высотами. Отъ ней видна вершина горы Св. Екатерины. Кругомъ ея ростутъ кипарисы, гранаты, масличія, и миндали. Въ сосѣдствѣ струится потокъ сладкой воды. По мнѣ нѣтъ лучше сего мѣста для спасенія души въ безмолвін.
Минули два часа по полудни. Мы собрались домой и, перешедши котловину, не безъ труда поднялись на узкій и утесистый хребетъ горы, отдѣляющей Уади Ѳолу отъ Рахійскаго поля, что
у устья долины Леджайской. Тутъ г. Соловьевъ отподобилъ видъ обители Безсребрениковъ (“). Когда онъ кончилъ свою работу; дружина моя
спускаться съ горы по улиткообразной стезѣ. Я послѣдній сошелъ оттуда, любуясь извивистою линіею переднихъ пѣшеходовъ. Потомъ на песчаномъ полѣ Рахійскомъ остались одни слѣды наши. А мы укрылись въ Синайской обители. Отдыхая на нежосткомъ ложѣ, я отмѣтилъ въ своей дорожной книжицѣ, что ни въ Ѳолѣ, ни у монастырька Безсребрениковъ нѣтъ Синайскихъ надписей.
Со 27 по 30 1юля.
Остальные дни Іюля проведены были въ книжныхъ занятіяхъ. Я разсмотрѣлъ старинную рукопись Греческую на бѣломъ и тонкомъ пергаминѣ въ листъ, содержащую часть ветхаго завѣта, И весь новый завѣтъ съ посланіемъ апостола Варнавы и книгою Ермы.
Нечего было дѣлать на Синаѣ. Захотѣлось возвратиться на Сіонъ.
(*) Смотри его на листѣ 56.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Путь отъ СинАЙСКОЙ ОБИТЕЛи до эт-ТиХА.
Августь.
4. Вторникъ.
Отправляюсь въ путь къ св. граду Іерусалиму, въ путь трудный и небезопасный, по пустынямъ Синая и Идумеи, въ дни жаркіе и ночи холодныя, съ полудикими Бедуинами, на кораблѣ пустынномъ, въ первый день 552 мѣсяца моей жизни, съ недугомъ въ глазахъ, съ карандашемъ въ рукѣ, въ изорванной обуви, въ изношенной одеждѣ, съ возлюбленною дружиною.
Солнце еще не взошло надъ горою св. Енистиміи. Иду молиться у неопалимой Купины.
Послѣ молитвы я заходилъ къ Дикею Анѳиму, къ ризничему и эконому, и прощаясь съ ними, благодарилъ ихъ искренно за Авраамское угощеніе
насъ странныхъ и за то братское довѣріе, съ какимъ вручены были намъ ключи отъ монастырскаго книгохранилища. Смиренные отцы извинялись въ своихъ недостаткахъ, прикрывали свое усердіе къ намъ благоговѣйнымъ послушаніемъ волѣ своего архипастыря, предписавшаго имъ ис-полнить всѣ мои желанія, и упрашивали меия провести съ ними храмовый праздникъ преображенія Господня. Этой прозьбѣ ихъ противопоставленъ былъ долгъ моей службы, съ которымъ несовмѣстима растрата драгоцѣннаго времени. Моя гиря перевѣсила. Отцы уступили моей настойчивости законной.
Въ послѣдней четверти седьмаго часа по полуночи караванъ мой, состоящій изъ двадцати верблюдовъ, двинулся подъ предводительствомъ прежняго Шеха Салеха. А мы пошли за нимъ пѣшкомъ. Властные старцы, іеромонахи и Петръ Кутуруси, проводили насъ немного далѣе холма Ааронова и простились съ нами. Я сѣлъ на своего горбуна. Утро было прохладно. Солнце ярко освѣщало просторную, ровную и чистую Уади Шехъ и ея багряные утесы. Сквозь чистѣйшую лазурь неба неслась Моя молитва къ престолу Всевышняго.
